I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
суббота, 09 июля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
— Человек не может принять такую дозу алкоголя и не умереть!
— И смысл тогда быть человеком?
— И смысл тогда быть человеком?
пятница, 08 июля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
28.06.2011 в 07:04
Пишет Осколки чужих мыслей:«В Атлантиде все время ночь, — шепчет Эмори его мать.
— Это место из тех, где нынче расхотевшие воевать
из своих затонувших окон или подле уснувших глыб
смотрят в небо, но видят только разноцветные стаи рыб.
Атлантида на дне, мой мальчик, как оазисы там, в песках.
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф».
Миссис Льюис целует в лоб его, гасит свет, закрывает дверь.
Он лежит, под его кроватью дремлет страшный зубастый Зверь.
Зверь поводит во сне когтями, сон течет у него меж жил,
сон о том, как мальчишка дышит, как нутро у него дрожит.
Зверю голодно, Зверю голо, не сдержаться и не стерпеть —
он вползает мальчишке в душу, он ложится в грудную клеть.
И они засыпают тихо, и во снах их костры трубят.
Утром Эмори смотрит в зеркало, видя Зверя, а не себя.
Впрочем, больше никто не видит так же пристально-глубоко,
Зверь чуть дышит, он смотрит жадно, льется тень из его зрачков.
Миссис Льюис приходит тихо, когда ночь чуть дрожит в окне,
и читает про Атлантиду, и про вечную ночь на дне.
И Зверь слушает напряженно, и звенит у него в висках:
«Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Там умеют справляться с болью, там легко, там темно внутри..»
И пусть Эмори нет, не слышит, но Зверь слышит, и Зверь горит.
Эм со Зверем взрослеют быстро — вот им четверть, и вот и треть
века грянет; и кто-то должен приготовиться умереть,
так что Эмори умирает — очень быстро, почти легко.
Зверь, проросший ему сквозь тело, получил его целиком,
и от Эмори в этом теле ни единого нет следа,
но Зверь помнит про Атлантиду, и он хочет уйти туда.
Просто этот бессонный город ему словно мираж в песках.
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Позже в «Пост» в паре слов расскажут, что Э.Льюис шагнул с моста,
мать заплачет, отец чуть слышно досчитает семь раз до ста.
Его гроб будет снежно-белым, будет день похорон лучист,
его девушка будет плакать, а любовница закричит,
Миссис Льюис обнимет мужа и уткнется ему в плечо.
Зверь на дне, и он рыщет жадно, горячо ему, горячо,
и он видит почти, как в море зажигаются огоньки,
Атлантида лежит под синью, там легко текут дни, легки
все живущие там; он дышит, он уходит все дальше вглубь,
понимая, что не проснуться. Понимая, что не уснуть.
Смерть его не тревожит, впрочем, даже если он умер сам;
смерть съедает его досрочно, куда раньше, чем по часам
ему жизни дано, но Зверю все равно, ведь стучит в висках
эта песня про Атлантиду, про затопленный батискаф,
про ее золотые стены, и про башен металл и лед,
и Зверь верит, что непременно он найдет ее, он найдет,
ведь там каждого кто-то ищет и там каждого кто-то ждет,
и у женщин глаза-сапфиры, и их кожа — что теплый мед,
и мужчины храбры, и больше не приходится умирать,
там бессмертье кусками с хлебом под ромашковый чай с утра
подают; наконец-то можно примирится с самим собой
и свет солнца дробится в волнах, ставших небом над головой.
…Умирая, Зверь знает точно, что на дне, в золотых песках,
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Он хрипит, задыхаясь. Долго отлетает его душа.
Атлантида лежит под синью. Атлантида так хороша.
Умирая, Зверь понимает, что по-прежнему очень жив,
даже если чужое тело отказалось ему служить,
даже если чужие кости надломились, и мышцы жжет.
Умирая на дне, Зверь знает, что никто его не найдет.
Все становится липким, вязким. Осознание бьет как нож:
Атлантида всего лишь сказка.
Атлантида
всего лишь
ложь.
(с) Сидхётт
URL записи— Это место из тех, где нынче расхотевшие воевать
из своих затонувших окон или подле уснувших глыб
смотрят в небо, но видят только разноцветные стаи рыб.
Атлантида на дне, мой мальчик, как оазисы там, в песках.
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф».
Миссис Льюис целует в лоб его, гасит свет, закрывает дверь.
Он лежит, под его кроватью дремлет страшный зубастый Зверь.
Зверь поводит во сне когтями, сон течет у него меж жил,
сон о том, как мальчишка дышит, как нутро у него дрожит.
Зверю голодно, Зверю голо, не сдержаться и не стерпеть —
он вползает мальчишке в душу, он ложится в грудную клеть.
И они засыпают тихо, и во снах их костры трубят.
Утром Эмори смотрит в зеркало, видя Зверя, а не себя.
Впрочем, больше никто не видит так же пристально-глубоко,
Зверь чуть дышит, он смотрит жадно, льется тень из его зрачков.
Миссис Льюис приходит тихо, когда ночь чуть дрожит в окне,
и читает про Атлантиду, и про вечную ночь на дне.
И Зверь слушает напряженно, и звенит у него в висках:
«Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Там умеют справляться с болью, там легко, там темно внутри..»
И пусть Эмори нет, не слышит, но Зверь слышит, и Зверь горит.
Эм со Зверем взрослеют быстро — вот им четверть, и вот и треть
века грянет; и кто-то должен приготовиться умереть,
так что Эмори умирает — очень быстро, почти легко.
Зверь, проросший ему сквозь тело, получил его целиком,
и от Эмори в этом теле ни единого нет следа,
но Зверь помнит про Атлантиду, и он хочет уйти туда.
Просто этот бессонный город ему словно мираж в песках.
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Позже в «Пост» в паре слов расскажут, что Э.Льюис шагнул с моста,
мать заплачет, отец чуть слышно досчитает семь раз до ста.
Его гроб будет снежно-белым, будет день похорон лучист,
его девушка будет плакать, а любовница закричит,
Миссис Льюис обнимет мужа и уткнется ему в плечо.
Зверь на дне, и он рыщет жадно, горячо ему, горячо,
и он видит почти, как в море зажигаются огоньки,
Атлантида лежит под синью, там легко текут дни, легки
все живущие там; он дышит, он уходит все дальше вглубь,
понимая, что не проснуться. Понимая, что не уснуть.
Смерть его не тревожит, впрочем, даже если он умер сам;
смерть съедает его досрочно, куда раньше, чем по часам
ему жизни дано, но Зверю все равно, ведь стучит в висках
эта песня про Атлантиду, про затопленный батискаф,
про ее золотые стены, и про башен металл и лед,
и Зверь верит, что непременно он найдет ее, он найдет,
ведь там каждого кто-то ищет и там каждого кто-то ждет,
и у женщин глаза-сапфиры, и их кожа — что теплый мед,
и мужчины храбры, и больше не приходится умирать,
там бессмертье кусками с хлебом под ромашковый чай с утра
подают; наконец-то можно примирится с самим собой
и свет солнца дробится в волнах, ставших небом над головой.
…Умирая, Зверь знает точно, что на дне, в золотых песках,
Атлантида лежит под синью, как затопленный батискаф.
Он хрипит, задыхаясь. Долго отлетает его душа.
Атлантида лежит под синью. Атлантида так хороша.
Умирая, Зверь понимает, что по-прежнему очень жив,
даже если чужое тело отказалось ему служить,
даже если чужие кости надломились, и мышцы жжет.
Умирая на дне, Зверь знает, что никто его не найдет.
Все становится липким, вязким. Осознание бьет как нож:
Атлантида всего лишь сказка.
Атлантида
всего лишь
ложь.
(с) Сидхётт
четверг, 07 июля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Посмотри на свои руки. Прекраснейшие картины, которые будут поражать воображение? На свои руки. Стихи, которые будут жечь души? На руки, на свои губы тоже посмотри. На выпирающий кадык, безвольный подбородок. Гимны? Песни? Бессмертная музыка?
Займись тем, что у тебя действительно получается. Будь счастлив.
Займись тем, что у тебя действительно получается. Будь счастлив.
суббота, 02 июля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
— Тебе не нужно спать, Тайлер! Пей кофе, Тайлер! Кури травку, Тайлер! Пиши-стихи-нюхай-клей-люби-меня-Тайлер!
— Дже-ек.
— Дже-ек.
суббота, 25 июня 2011
21:40
Доступ к записи ограничен
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Противостояние тому, что на тебя не нападает, требует усилий. Агрессии легко дать отпор. Сложно бороться с ненавязчивым существованием.
среда, 22 июня 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
вторник, 21 июня 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Люди будут говорить: "Бедняжка! Она была так молода, так хороша! Какие волшебные писала сказки! Какие стихи! Ах!"
И только я буду мрачно молчать, что за просмотром очередной воображаемой батальной сцены эта милая девочка напрочь забыла о том, что, вообще-то, когда идёшь по улице, под ноги не грех бы смотреть.
И провалилась со всем своим волшебством в канализационный люк.
И только я буду мрачно молчать, что за просмотром очередной воображаемой батальной сцены эта милая девочка напрочь забыла о том, что, вообще-то, когда идёшь по улице, под ноги не грех бы смотреть.
И провалилась со всем своим волшебством в канализационный люк.
суббота, 18 июня 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Убийц я себе придумала до зимы.
Декабрь застал их на улицах Вавилона:
снег был пенопластовым, тучи из паралона
летели. А летом стали вдруг не нужны.
Билась в плоть в ритм сердца, и сердца как гром скерцо брала, кровь с перцем лила!
Еретиком, иноверцем была: убивала то, чем жила, потому, что могла.
Но теперь все мои убийцы взяли в руки спицы,
вышли с метлами на улицы мои праведники-подлецы.
Красят в парках скамейки теперь, (л)живо строчат статейки
(за такие копейки, будто сами плебеи, плебейки, а ведь каждый был - дикий зверь!)
Стали чаще сутулить спину, в смоли множатся их седины,
сделались как из глины, пошлого пластилина, и смелы лишь когда пьяны.
Не до драки, не до войны! Исподволь зарастают швами, снятся снами, неделями, месяцами,
они безнадежно больны.
Они становятся нами.
Декабрь застал их на улицах Вавилона:
снег был пенопластовым, тучи из паралона
летели. А летом стали вдруг не нужны.
Билась в плоть в ритм сердца, и сердца как гром скерцо брала, кровь с перцем лила!
Еретиком, иноверцем была: убивала то, чем жила, потому, что могла.
Но теперь все мои убийцы взяли в руки спицы,
вышли с метлами на улицы мои праведники-подлецы.
Красят в парках скамейки теперь, (л)живо строчат статейки
(за такие копейки, будто сами плебеи, плебейки, а ведь каждый был - дикий зверь!)
Стали чаще сутулить спину, в смоли множатся их седины,
сделались как из глины, пошлого пластилина, и смелы лишь когда пьяны.
Не до драки, не до войны! Исподволь зарастают швами, снятся снами, неделями, месяцами,
они безнадежно больны.
Они становятся нами.
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Чем больше твое могущество, тем меньше простой человеческой любви остается на твою долю – и хрен с ней, вот уж без чего можно обойтись! 
воскресенье, 12 июня 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Это о Пиратах. При пересмотре же "Золотого Компаса" было замечено, что: 1) неплохо бы перечитать трилогию, неприлично фалломорфировать "втф кто все эти люди?11" — всё ж-таки любимая некогда книга и 2) ахмедведь! северные ведьмы на самом деле дети кэцхен от Вальдеса! ну потому что раз и два
Засим репортаж из перпендикулярной действительности кончаю. Дышите носом
воскресенье, 29 мая 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
пятница, 20 мая 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
последнюю исполняет она же.
воскресенье, 15 мая 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
понедельник, 02 мая 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
жрец (19:51) :
я тут такую штуку придумала:
бог войны - как ноосферное бессознательное
жрец (19:54) :
и каждый раз, когда дуэль, именно дуэль, а не один assholовец решил прирезать другого во сне, дуэлянты обращаются к богу, чтобы он их рассудил
и тут уже без вариантов, придется быть честным. во-первых, бог просто не даст добро на поединок, если силы противников не равны
во-вторых, умник, который решит смухлевать, экстерминируется по умолчанию
именно поэтому, если вы бесчестный человек или вам просто желательно покончить с противником побыстрее, на дуэль его лучше не вызывать
жрец (19:54) :
чёрт, справедливость неудобна и непопулярна
я тут такую штуку придумала:
бог войны - как ноосферное бессознательное
жрец (19:54) :
и каждый раз, когда дуэль, именно дуэль, а не один assholовец решил прирезать другого во сне, дуэлянты обращаются к богу, чтобы он их рассудил
и тут уже без вариантов, придется быть честным. во-первых, бог просто не даст добро на поединок, если силы противников не равны
во-вторых, умник, который решит смухлевать, экстерминируется по умолчанию
именно поэтому, если вы бесчестный человек или вам просто желательно покончить с противником побыстрее, на дуэль его лучше не вызывать
жрец (19:54) :
чёрт, справедливость неудобна и непопулярна
воскресенье, 24 апреля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Если долго-долго плакаться стенам, какая скучная и серая у тебя жизнь, ничего никогда не случится. В стенах живёт пыль и термиты, только-то, никаких призраков, никаких чудес.
Поэтому нужно сразу идти жаловаться в темный страшный подвал. Или на темный страшный чердак. Или в темный страшный лес. Или к темному страшному зеркалу. Плевать, что герои тысяч и тысяч книг магии никогда не стремились к ней сами, а, вообще-то, частенько случайно попадали под горячую руку.
Везунчики.
Ты должен сам разбудить чудовище. Давай, потыкай в него палкой.
Поэтому нужно сразу идти жаловаться в темный страшный подвал. Или на темный страшный чердак. Или в темный страшный лес. Или к темному страшному зеркалу. Плевать, что герои тысяч и тысяч книг магии никогда не стремились к ней сами, а, вообще-то, частенько случайно попадали под горячую руку.
Везунчики.
Ты должен сам разбудить чудовище. Давай, потыкай в него палкой.
четверг, 21 апреля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Море целое из глаз вылила, и ещё осталось.
Моя милая не любовь выплакала — жалость.
Моя милая не любовь выплакала — жалость.
четверг, 14 апреля 2011
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
Я видел женщину, похожую на Кристабеллу в старости: синее платье, поджатые губы, сухие глаза. Она прошла мимо - я не был ни паствой, ни еретиком, ни демоном в человеческом обличьи. Как сокол видит весь мир, но в нем лишь добычу; она прошла мимо - она не заметила меня.
I'm sober, I'm sober!.. but I wish I was not.
