[somanytimesivetried]

Роза не любила грубые слова. Она знала, многим нравилась брань в постели: кое-кто из клиентов отдал бы все, чтобы иметь возможность обозвать ее шлюхой или распутной девкой, но Роза им такого не позволяла. Она знала себе цену. Она имела право - не позволять.
Ее настоящее имя было не Роза, Розой ее звали в доме наслаждений: Роза Ветров. Красивая, изящная, утонченная, она носила его с гордостью, но ее настоящее имя было другое. Роза не любила вспоминать его, как не любила вспоминать связанное с ним время. В то время она не была ни изящной, ни утонченной. Никто не бросал бриллианты к ее ногам. Никто не пошел бы на преступление ради ночи с ней. Никто не стал бы глотать яд, услышав отказ.
Ещё сильнее грубости Роза ненавидела вульгарность.
Разбросанные по ковру мозги, например.
- Кто-нибудь уберет это? - она брезгливо оттолкнула ножкой то, что осталось от головы мужчины. Раскрошенный череп повернулся глазницами вверх и чавкнул, приземляясь на мягкое. - Отвратительно.
- Мое мнение, красотка: свинарник должен убирать тот, кто его развел, - аккуратно придерживая юбки, Майя опустилась на корточки рядом с трупом и ковырнула ногтем пуговицу на пиджаке. - А оприходовала его ты.
Роза ядовито улыбнулась.
- Я знаю. Мой только этот, - кивком головы она указала на тело. - Остальное ваша работа.
- Руки ты не боишься запачкать, милая. Так чего сидишь?
- Ненавижу уборку. Это дело слуг.
- Так уж получилось, что все господа в этой комнате закончились...
- Вини меня, мы обе знаем, Пташка, здесь вины хватит на всех!
- Дамы!
Резкий окрик заставил обеих девушек замолчать и недоуменно повернуть головы. Виктор страдальчески прикрыл рукой лицо - спор отвлек его от процесса ознакомления с карманами второй жертвы.
- Можем мы на минуту перестать грызть друг другу глотки и обсудить тот факт, что у нас здесь три свежих трупа на ковре?
В комнате повисла неловкая тишина.
Застывшие на полу в разных позах тела были облачены в дорогую одежду и обувь; карманные и наручные часы, а также запонки и кольца на мертвых пальцах также стоили недешево. Один из трупов явно принадлежал иностранцу, двое других при жизни вполне могли ходить по улицам соседнего города. Раны на телах всех троих несчастных тоже были разного толка: выстрел в голову, удушение, удар кинжалом. Двое лежали лицом вниз. Галстук на шее одного был слегка приспущен: он как раз собирался его снять, но выстрел в голову всегда застает врасплох.
Закончив с пуговицами, Майя принялась снимать с трупов украшения. Роза отошла к окну с сигареткой на длинном мундштуке, подожгла кончик, отложила зажигалку в сторону и приняла красивую позу. Курить ей не нравилось, но иногда она зажигала сигареты и представляла, что курит. Многие девушки в доме наслаждений курили.
Сегодня поднимающиеся вверх струи дыма ее не успокоили, только глаза защипало. Роза сморгнула и зябко поежилась.
- Что теперь будет?
Майя фыркнула:
- Что теперь будет? Спрашивать надо было до того, как на курок жать, дорогая! - она стряхнула туфли и села на ковер, подальше от кровавого пятна, рассматривая камни в запонках на свет. - Я-то, в отличие от вас, свободная женщина...
Виктор фыркнул.
- ...меня будут судить за убийство и пособничество в убийстве, а тебя, сладкий, и тебя, красотка, сразу приговорят к смертной казни. И вам сильно повезет, если приговор приведут в исполнение сразу же.
- Не обольщайся лишний раз, Пташка, тебе светит то же самое после суда.
- Я придушила младшего советника, сестричка, а вот ты пристрелила хорсульского банкира!
- Ну и что?
- Ну и что?! - Майя фыркнула. - Да ты, верно, не в себе...
Роза нервно стряхнула пепел и прошлась вдоль задернутых штор. Что бы там ни говорила Пташка, полной дурой она не была. Понять последствия своих поступков она была вполне способна, но до последнего цеплялась за соломинку.
- Все случилось так быстро, - пробормотала она, заламывая руки, - он все играл со мной, а я не смогла больше ждать, я выстрелила, и Драгоценный Камень бросился с ножом на того, что справа, и ты... что, если кто-нибудь слышал выстрел?
- Если бы кто-нибудь слышал выстрел, сюда бы уже сбежалась половина дома, - Виктор закончил с бумажниками убитых, вытащил из спины мертвеца кинжал и обтер его о его же одежду. - Это Красная комната. Стены плохо пропускают звуки, нет потайных ходов, негде подслушивать...
- И без тебя знаю!
- Слушай, не я первый начал стрелять, понятно?
- Дамы.
- Замолчи, Пташка!
- Сама замолчи!
- Боже. - Виктор с силой потер переносицу. - Как меня все это достало...
Он вернул кинжал в ножны, подцепил за ремень и демонстративно повертел им в воздухе.
- Мне нужно было всего-то ничего - украсть кинжал, Роза, кокаиновая ты истеричка, я не собирался никого убивать, да у меня дирижабль сегодня утром!.. - его голос сорвался.
Драгоценный Камень вполне оправдывал свое имя: его пальцы украшали многочисленные кольца, запястья и щиколотки унизывали браслеты, шею стягивали тонкие золотые цепочки, в ушах покачивались серьги, серьга была даже у него в языке - и отовсюду сверкали драгоценные и полудрагоценные камни. В этом месяце он отдавал предпочтение опалам. Настоящее имя Драгоценного Камня не вызывало у него сладкого наплыва приятной ностальгии, но оно многим было известно. Красотой и изяществом он легко мог сравниться с Розой; они вполне могли бы стать королем и королевой дома, если бы не вызывали друг у друга такого очевидного презрения. Он был мужчиной, она - женщиной, у него были друзья, у нее - только союзники, он собирался бежать, она хотела остаться, и теперь Роза подвергала риску все его планы.
Этим вечером Виктор впервые убил человека и, по его глубокому убеждению, предварять новую жизнь еще одним убийством не стоило.
- Ладно, девочки, поплакали и хватит, - Майя скрестила ноги под задравшимся платьем. - Пока Мамочки нет дома, нужно решить, куда девать трупы.
Сигарету Роза аккуратно захоронила в кадке с цветком и деловито откашлялась, поправляя шелковый халат. Выдержав паузу, она надменно проигнорировала вопрошающие взгляды и лишь спустя несколько мгновений уронила:
- По-моему, это очевидно. Драгоценный Камень позвонит своему кенъялу. Он поможет нам с этой проблемой.